Юрий Васильев – о том, как меняется собственная жизнь и жизнь семьи, когда остаешься единственным родителем для своих детей
Женщина, одна воспитывающая ребенка, – очень распространенная социальная история, даже привычная. А вот отец-одиночка – явление более редкое. Материнский инстинкт связывает мать и детей прочной связью самой природой. Когда же дело касается мужчин, многим кажется, что им не под силу справляться с бытом и воспитанием, да еще при этом и деньги зарабатывать. Но такие мужчины есть. К примеру, в Рудном из 2174 неполных семей в 105 семьях отцы воспитывают детей, если быть точнее, то 119 юных рудничан.
Жизнь семьи Юрия Васильева недавно разделилась на «до» и «после»: супруги не стало полгода назад. Продолжительная болезнь.
Мы побывали в гостях у них в гостях, и поговорили с Юрием и Ильей Васильевыми, старшая дочь – Полина – студентка Костанайского педколледжа, ее мы не застали дома.
– Жили, не тужили, счастливо. Но полгода как жены не стало. Раньше времени ушла из жизни наша мама, ей было 40 лет. На протяжении нескольких лет она болела очень сильно. Болезнь взяла своё. Тем не менее, не опускаем руки, продолжаем жить. Потому что любой родитель, вне зависимости, мать или отец, желают своим детям счастья, – говорит Юрий Васильев.
– Расскажите о своих детях.
– Дети у меня озорные. Приходится где-то держать в ежовых рукавицах. А вообще, понимающие. Воспитывать, как нас воспитывали, стопроцентно не получается, нынешнее время диктует свои условия. Век цифровизации, интернета, гаджетов. Кто-то против них, кто-то – за. Но без этого тоже никуда сегодня, из интернета черпаем много информации, в том числе и методики воспитания. Полине будет 20 лет, учится в Костанайском педагогическом колледже. Илья учится в школе №14 в восьмом классе. Недостатки есть у всех, как у взрослых, так и у детей. С ними не боремся, а живем, преодолеваем преграды, движемся дальше.
– Наверное, еще рано говорить о том, что вы свыклись с утратой.
– Боль утраты есть, но уже не такая трагичная, как, наверное, кажется со стороны. Кто-то рождается, кто-то умирает. Такова жизнь. И жить приходится, и хочется, что самое главное. Время пришло. Мы приняли ситуацию.
– Кто вам помогает?
– В нашей жизни участвуют и помогают во всём дорогие бабушки и дедушка, мы с ними почти на одной волне. Они, можно сказать, даже больше занимаются воспитанием детей, нежели я. Я, наверное, участвую в этом процессе в качестве контролирующего органа. Если что-то не так, то вмешиваюсь и разрешаю споры. Материнские теплоту и любовь, конечно, никто не заменит. Но вниманием дети не обделены.
– От государства какую помощь получаете?
– Дети получают пособие по утере кормильца, по 30 тысяч тенге. Дочь будет его получать, пока учится.
– Где и кем вы работаете?
– Я работаю в ТОО «ERG Service» механиком на участке по ремонту колесных пар. Работа интересная. Зарплату, конечно, хотелось бы больше. Что получаем, то и расходуем.
– Какие сомнения, страхи вас одолевали, когда остались одни с детьми?
– Страхов, как таковых, не было. Они ушли еще при жизни супруги. Потому что ее болезнь длилась несколько лет, и заметил на себе, что начинаешь черстветь. Очень сильно помогала мама супруги, а мы все были на подхвате. Пытались бороться с болезнью, бороться за жизнь, все вкладывали свою часть, часть себя. Но судьба распорядилась иначе.
В какой-то момент, пока шла эта борьба, решил, что при худшем стечении обстоятельств всё возьму на себя. В этом не было сомнений. Вся семья всегда держалась на наших отношениях, на взаимопонимании. Когда узнали диагноз, выслушали прогнозы врачей, в душе уже частично готовились к тому, что может произойти. Когда наступает такой момент, конечно, быть готовым невозможно, это будет со мной до конца жизни.
– Что для вас самое сложное, как для соло-отца?
– Не вижу сложностей или проблем. Все препятствия, которые нам преподносит жизнь, необходимо преодолевать. У меня такой подход к жизни, и детям пытаюсь его привить. И мы свои трудности проходим вместе. Детям уделяю достаточно времени, даже иной раз хотят, чтобы, наверное, и меньше уделял. Времени хватает на всё.
– Какие отношения у вас были с детьми раньше, и как они изменились?
– Контраст заметный. Когда многие годы всё в семье делается совместно, быт притупляет ощущения, яркость каких-то моментов, ценность простых вещей. Мы же начинаем ценить, когда теряем. К сожалению, это так. Когда остаешься с детьми один, начинаешь относиться к детям более трепетно, просыпается дополнительная отцовская любовь, которой пытаешься, конечно, возместить утрату. Но мать не заменишь.
– При жизни с супругой как распределялись семейные роли?
– Кто за что отвечал? Мама – за ласку, папа – за ответственность детей: если пообещали, надо выполнять. Дисциплина должна быть. После ухода жены эти моменты стал смягчать. Стал больше давать детям свободы. Думаю, что роли в семье распределяются так: мама – это плюс, папа – минус, в хорошем смысле слова.
– Какой линии воспитания придерживаетесь?
– С детьми надо договариваться. Получается. Всё основано но осознании того, что ты делаешь, что обещаешь. Кардинально не ставлю границы, допустим, не придешь домой в 22.00, получишь ремня или неделю дома будешь сидеть. Договариваемся. Если ребенок пообещал и не выполнил, то незначительное наказание, либо предлагаю сразу самим выбрать себе «штраф».
– Как дается ведение домашнего хозяйства?
– Это для меня не в новинку. Так воспитывали родители, бабушки. По дому люблю заниматься, и прибраться, и прочее. Раньше делали это совместно с женой, большей частью, конечно, этим она занималась. С едой тоже проблем нет. Бабушки приходят, готовят, домашняя еда всегда есть. Но детям всё равно часто приходится питаться в столовых. Сами научились готовить. И вообще, стали более самостоятельными. Буквально перед вашим приходом Илья убирался в квартире, пока я был на работе. Когда выходные, я подключаюсь. Но по большей части это делают дети. Я иду рядом, не делаю за них, а подскажу, помогу, научу. Как говорят: не давай рыбу, а давай удочку.
– Вас не коробят слова «отец-одиночка» по отношению к себе?
– Сами слова меня никак не обижают. Только считаю, что отец-одиночка – тот, кто остается с детьми совсем один, бывает ведь такое. А я себя не считаю отцом-одиночкой, я занимаю определенную часть в жизни детей, и мы с ними этому рады.
– Разговариваете с детьми о маме, или стараетесь не затрагивать эту тему?
– Стараемся не бередить раны. Но если возникают воспоминания, то делимся ими.
– Какой видите свою личную жизнь в неотдаленном будущем?
– Меня это абсолютно не напрягает. Конечно, имеет место продолжение любви. Без любви жить нельзя. В моем случае дети – это фундамент семьи, который был заложен еще с прошлых лет. А дальше планирую строить свою личную жизнь. Всё будет хорошо.
– Как дети могут отреагировать на то, что в вашей жизни появится другая женщина? Поднимали эту тему?
– Да, конечно. Дети не против. По крайней мере, мне так говорят.
– А какой вам представляется жизнь семьи через пять, десять лет?
– Хотелось бы, чтобы дети становились самостоятельнее, мудрее. Я вижу построение отношений с любимым человеком. Чтобы дети были рядом, и начинали строить свою жизнь.
Мы немного поговорили с Ильей. Возможно, мальчика смущал объектив камеры или вопросы журналиста задевали за живое, но, в целом, скованности в его поведении не чувствовалось.
– Мне живется хорошо, в достатке, с любовью. Поначалу было очень тяжело без мамы, самое сложное – осознание, что ее больше нет. Мама была самой лучшей, она любила нас с сестрой одинаково, всегда помогала, если были какие-то трудности, – говорит Илья.
– Про маму часто вспоминаешь?
– Да. Но уже с другим чувством, не так, как раньше, когда было очень плохо.
– Как строятся отношения с папой?
– Всё хорошо. Помогает нам. Делает всё возможное, всё, что может.
– Насколько он строгий?
– Я бы не сказал, что строгий. Мы договариваемся. Если я не выполняю обещанное, то ждет наказание, но не сильное.
– Какое было самое сильное наказание?
– Забрал телефон на два месяца. Больше времени гулял на улице.
– Что можешь по дому сделать сам?
– Приготовить поесть, убраться, сделать уроки.
– Какие у тебя отношения с бабушками, дедушкой?
– Хорошие. Любим их. Навещаю, живу у них иногда.
– Чем увлекаешься?
– Занимаюсь спортом, хожу в тренажерный зал. Катаюсь на трюковом самокате.
Понятие «отец-одиночка», как и «мать-одиночка», законодательно не закреплено в Казахстане. Система социальной поддержки предусматривает разные жизненные ситуации и оказывается семьям, имеющим детей. При этом основным критерием является наличие детей в семье, а не статус родителей.
В законе РК «О жилищных отношениях» дано определение понятия неполной семьи. В таких ячейках общества детей (ребенка) воспитывает один из родителей, в том числе разведенный, вдовствующий.
Елена ВОРОНИНА,
фото Алексея ФРОЛОВА