С 2019 года при городской поликлинике организован первичный Центр психического здоровья. Ранее психиатрические диспансеры существовали в структуре психиатрических больниц. Было диспансерное отделение и на базе Рудненской городской психбольницы, сегодня функции этого отделения переданы Центру психического здоровья.
О деятельности Центра рассказал врач психиатр-нарколог Сергей Бугаенко.
– Мировая практика показывает, что многим людям бывает трудно прийти в психиатрическую больницу, существует некая стигма, внутренний дискомфорт при одном только упоминании о психиатре. Не каждый человек может сказать себе, что у него есть проблемы. Поэтому в Министерстве здравоохранения ориентировались на модель европейской, американской медицины и внесли психиатрическую службу в общую клиническую сеть, то есть в систему первичной медико-социальной помощи, в нашем случае это Рудненская городская поликлиника, – пояснил об истории создания Центра психического здоровья Сергей Бугаенко.
Центр психического здоровья находится по адресу: Корчагина, 162а (бывшее здание городского Центра крови). В штате – заведующая Лариса Васкеева, два психиатра-нарколога, детский психиатр, врач-психотерапевт и клинический психолог, медсестры. Вакантны две должности: психолога и психиатра-нарколога.
Если говорить о нагрузке, то каждый врач ежедневно принимает порядка 15-20 человек. Это не только те, кто обратился за консультацией, но и пациенты, состоящие на учете, и те, кому необходимо выписать рецепт, продлить группу инвалидности.
Задачи, которые ставятся перед Центром психического здоровья, – это своевременное выявление горожан, страдающих психическими, поведенческими расстройствами.
– Если рассматривать все психиатрические заболевания, то можно сказать, что они представляют собой структуру в девять этажей. На последнем – шизофрения и другие сложные заболевания, а на первом – нарушение сна, потеря аппетита, какие-то внутренние противоречия. То есть начинается всё с простого. И чтобы не идти в психиатрический стационар, человек идет к терапевту, который направляет его к нам. Подчеркну: сначала необходимо показаться участковому терапевту, который выдает направление к узкому специалисту – психологу, кардиологу и так далее, – пояснил Сергей Бугаенко.
Статистику о количестве пациентов, состоящих на учете у психолога или психиатра, журналисту не предоставили – конфиденциальная информация, но рассказали, с какими проблемами, в основном, обращаются рудничане в Центр психического здоровья.
– После открытия Центра прошло немного времени, как мир охватила пандемия коронавируса, а следом и постковидные осложнения. И, пожалуй, основные заболевания, с которыми чаще приходится работать, это неврозы – приступы панических атак, невротические расстройства, расстройства адаптации. Что такое невроз? Он может проявляться недомоганием, чувством тревоги, перепадами настроения, нарушением сна. С такими жалобами к нам приходят чаще всего. Порой мы связываем эти симптомы с перенесенным ковидом. Очень много пациентов наблюдается с последствиями перенесенных инсультов, инфарктов мозга, которые приводят к утрате работоспособности, и нам приходится инвалидизировать людей, разрабатывать им группу инвалидности, чтобы они не потерялись в социуме, – пояснил врач психиатр-нарколог.
Психиатрия в нашей стране становится всё более либеральной, отмечает Сергей Бугаенко. Об этом можно судить даже по формулировкам: сегодня людей, которые страдают психическими расстройствами, принято называть людьми с ментальными нарушениями, а не психбольными, как мы привыкли говорить. К ментальным расстройствам относятся аутизм у детей (сегодня он широко распространен), биполярное расстройство. Ментальные нарушения – это такой пласт заболеваний, которые нуждаются в ежемесячной корректировке лечения.
– Есть такой термин – комплаенс, он означает доверие. Самое главное в нашей профессии – чтобы пациент нам доверял. Если человек доверяет врачу, идет на контакт, есть все шансы на успех. Всегда привожу в пример правило 10 шагов. Между тобой и собеседником – 10 шагов, и правило заключается в том, чтобы ты сделал в сторону собеседника пять шагов, и он в твою сторону свои пять шагов. Если только один идет навстречу, а другой стоит на месте, то ничего не получится. Так и в нашей работе: должно быть обоюдоострое стремление друг к другу, синергизм врача и пациента. И если в нашей профессии его не достигнуть, то не стоит рассчитывать на хорошие результаты, – считает Сергей Бугаенко.
– На каком этапе вы приходите к заключению, что консультирования и бесед недостаточно, и человек нуждается в стационарной помощи?
– При определенных заболеваниях мы направляем в стационар для проведения экспертизы, чтобы подтвердить, допустим, уровень снижения личностных особенностей, чтобы подтвердить какие-то экспертные вопросы, которые человек не имеет права проводить самостоятельно. В нашей структуре есть комиссия ВКК (врачебно-консультационная комиссия) – осмотр трёх врачей-психиатров, это нужно и с юридической точки зрения, и для того, чтобы исключить давление одного специалиста. Только втроем принимается решение. Есть заболевания, которые требуют неотложной медицинской помощи. Согласно Кодексу о здоровье, существуют три категории заболеваний, при которых мы направляем человека в психиатрический стационар. Первая – по неотложным показаниям, даже с несогласия пациента, так как он несет опасность для себя, вторая – если пациент несет опасность для окружающих, и третья – когда пациент не может выполнять определенные функции, допустим, ухаживать за собой, и оставление его один на один с таким состоянием может привести к летальному исходу. В таких случаях даем направление на экстренную госпитализацию. В стационаре пациента тоже осматривают три врача. Если он не согласен с госпитализацией, собирается консилиум и извещаются органы прокуратуры о том, что данный человек помещен в стационар без согласия. В течение месяца его осматривают, если пациент за это время не подписывает согласие на лечение в стационаре, то его повторно осматривают, и решается вопрос о дальнейшей необходимости его пребывания в стационаре.
– А что подразумевается под принудительным лечением в психиатрической больнице?
– Принудительное лечение назначается только по решению суда. Оно применяется к лицам, страдающим хроническими психическими заболеваниями, – шизофрения, алкогольная и опиоидная зависимость, когда родственники больного пишут заявление о его направлении на принудительное лечение. Суд рассматривает все документы, проходит судебно-наркологическая, судебно-психиатрическая экспертизы, которые решают: целесообразно или нет направлять пациента на принудительное лечение. Также решением суда определяется срок госпитализации на принудительное лечение: минимальный – от месяца по психическим заболеваниям, от трех месяцев до полугода по наркологическим расстройствам.
– Из общей массы ваших пациентов много ли тех, кто нуждается в стационарном лечении?
– Если говорить в процентном соотношении, то это 15, максимум 20 процентов. Стало проще работать, потому что у первичного Центра психического здоровья увеличилось количество функций. Справляемся своими руками, на месте, назначаем лечение.
Сергей Николаевич упомянул о том, что сейчас Министерством здравоохранения ставится акцент на сокращение стационарной помощи, поэтому основное внимание медработников сосредоточено именно на первичном охвате, на раннем выявлении и диагностике заболеваний. Когда можно проще справиться с болезнью. Это касается и онкологии, и болезней сердца, и психиатрии, и других заболеваний.
– Как лечите ваших пациентов?
– Наше лечение – это медикаментозная коррекция, рациональная поддерживающая психотерапия. Назначаем пациентам курсы, сеансы. Психотерапия – работа трудоемкая, я бы сказал, ювелирная. Потому что нельзя сразу, за один сеанс вылечить человека, мы же не Кашпировские или Чумаки, чтобы сказать пациенту: «Встань и иди!». Лечение требует определенного времени и усилий. На западе эта система отлажена, там поход к психологу, психотерапевту – это нормально, у нас же это расценивается по-другому: нашим людям стыдно обращаться за помощью к психиатру. Только с начала 2000-х годов наша ментальность начала немного меняться, и люди отошли от мысли, что незачем идти к врачу, чтобы выговориться о наболевшем, проще выпить чего-нибудь горячительного, и всё пройдет. К сожалению, всё не проходит. Проблема только усугубляется.
– Можно нарисовать схематический портрет рудничан, которые обращаются к вам чаще всего?
– В этом году по моим наблюдениям чаще стали обращаться женщины предпенсионного возраста, обычно те, у кого не складывается семейная жизнь или они ввиду каких-то житейских перипетий остались одни. И у них присутствует чувство страха: а что будет завтра, когда наступит пенсия? Люди паникуют, их гнетет неопределенность. Это всё вызывает различные виды расстройств невротического уровня.
– А мужчины?
– Мужчины очень редко приходят. Мужчинам очень сложно принять тот факт, что у них присутствует какая-то внутренняя несостоятельность и, соответственно, необходимо обратиться за помощью. Чтобы решать проблему, а не уходить от неё, или заглушать её алкоголем, азартными играми, компьютером. Потому что любая зависимость – это недостаток внутренней поддержки, внутренний дискомфорт. Но у нас же как думают? Если ты пришел к врачу, тем более, к психиатру или психологу, значит, ты ненормальный. Опять видим стигмы, ярлыки, которые до сих пор, к сожалению, есть в нашем обществе.
– Часто ли работаете с молодежью?
– Молодежь к нам заходит часто, потому что им необходимо регулярно проходить медосмотры. Особенно это касается парней, потому что они проходят обследование в ходе призывной кампании, таким образом, среди мужчин в возрасте от 16 до 27 лет у нас наблюдается стопроцентный охват наблюдением. С девушками сложнее. Их приводят на прием в подростковом возрасте, когда они поступают в 10-11 классы либо в колледжи. Здесь хочу подчеркнуть, что обеспокоенность вызывают девушки, которые учатся на творческих специальностях, они слишком чувствительны по складу характера, поэтому у них наблюдаются всевозможные нарушения, которые стараемся излечивать. По мере необходимости прибегаем к стационарному лечению, с согласия родителей, разумеется, если пациентке еще не исполнилось 18 лет, либо назначаем корригирующую терапию.
– Дети тоже наблюдаются в Центре психического здоровья?
– Да. Ребенка к нам могут направить сотрудники школы, ребенок может обратиться самостоятельно с письменного согласия законного представителя – родителя или опекуна. С маленькими пациентами работает детский психиатр. Ситуация с детьми – на особом контроле: три врача нашего Центра в 2020 году прошли обучение по предупреждению развития суицидального поведения у несовершеннолетних. Сейчас в нашей стране, впрочем, как и во всём мире, наблюдается настороженность по суицидам среди детей и подростков.
– С какими жалобами детей приводят к психологу?
– У маленьких детей начального звена это снижение успеваемости, когда ребенок не справляется с учебной нагрузкой. Чтобы решить этот вопрос, ребенка сначала направляют на ПМПК (психолого-медико-педагогическая консультация), чтобы определить, какая форма обучения ему подойдет – коррекционная программа (для детей с задержкой психического развития), либо обучение на дому. Подростки приходят с неразделенной любовью, и теми же самыми расстройствами, что и у взрослых. Помимо этого, у детей еще бывает диагноз, который звучит так: «ребенок, ограниченный рамками семьи». Это встречается в семьях, где воспитываются неродные дети, с отчимами или с мачехами. При необходимости стационируем ребенка, но чаще, конечно, проводим консультативно-правовую работу с ребенком и с родителями. Отмечу, что иногда приходится больше работать с родителями, чем с самими детьми, к сожалению.
– Спасибо за разговор.
Елена ВОРОНИНА,
фото Марины КОЛЧАНОВОЙ