Встретившись с теми, кто под сотнями метров земли, в условиях замкнутого пространства ежедневно выполняют тяжелую работу, понимаешь, насколько это мужественные и смелые люди. И среди нас очень много тех, кто уважает труд шахтеров, но немногие согласятся ими стать.
В преддверии Дня шахтера мы побывали в шахте «Соколовская», где трудится 1030 человек. О том, как становятся шахтерами, читайте в нашем материале.
БЕЗОПАСНОСТЬ ПРЕЖДЕ ВСЕГО
Любая шахта – это объект, где не место постороннему. Но благодаря содействию работников блока по корпоративным коммуникациям АО «ССГПО» нас пустили даже в забой шахты. Разумеется, перед тем, как спуститься в шахтерское подземелье, прошли инструктаж по технике безопасности, получили комплекты одежды, СИЗы (средства индивидуальной защиты).
Нас также предупредили, что шахта – живой организм, и возможны неожиданные метанопроявления, горные удары, или нарушения крепи. Забегая вперед, скажем, что ничего форс-мажорного не произошло.
ГЕРОИ ПОДЗЕМЕЛЬЯ
По стволу подъемной машиной в людской клети вместе с шахтерами спустились вниз, на горизонт -260 метров.
В шахте круглосуточно, и в выходные, и в праздничные дни работают люди: утренняя смена начинается в восемь, дневная – в 16.00, ночная – в 00.00. Смена длится семь часов.
Два основных добычных горизонта шахты «Соколовская» расположены на уровне -260 метров и -330 метров. К этим цифрам нужно прибавить 180 метров, так как они считаются от уровня Балтийского моря, а он у нас +180 метров.
Прошли инструктаж еще и здесь, и двинулись к героям нашего материала – шахтерам. Сопровождали нас, помогали нести оборудование и отвечали на многочисленные вопросы журналистов исполняющий обязанности начальника участка упор-4 Александр Сериков и начальник участка упор-5 Александр Чермошенцев.
Машинист скреперной лебедки, взрывник Дмитрий Яковлев – первый, с кем мы поговорили, в шахте работает с августа 1991 года. Отучился в 149-м училище (сегодня это горно-технологический колледж) на бурильщика, а когда вернулся из армии, в Сарбайском карьере мест не было. И друг позвал в шахту. Устроился горнорабочим, через год переучился и стал подземным бурильщиком, через 12 лет овладел профессией машиниста скреперной лебедки, и уже 19 лет им трудится.
– Вы находитесь в скреперном пологе. Сейчас здесь будет проходить погрузка руды в вагоны. С этого полка грузим пять-шесть вертушек, каждая порядка 70 тонн. Погрузка идет практически вручную, – рассказывает о своих буднях Дмитрий Яковлев.
Место работы за эти 30 с лишним лет поменять не хотелось, по его словам, «шахта затягивает».
– Когда сюда устроился, думал, 10 лет отработаю, и на пенсию. Но 32 года уже работаю. Уже нет смысла пытаться что-то менять, да и возраст не тот. И привык. Давно не ощущаю, что работаю под землей. У нас тут зимой и летом одна и та же температура – 18-20 градусов. Когда стояла жара, сюда опускаешься, здесь прохладно, на-гора (так шахтеры называют наземную часть шахты) холодно, а здесь плюсовая температура. Молодые работники, которые впервые попадают в шахту, могут столкнуться с боязнью замкнутого пространства – клаустрофобией. Если на поверхности от какой-то опасности можно вправо-влево увернуться, то тут только вперед-назад. Ограниченное пространство, к этому привыкать надо. Не каждому дано. Многие приходят, и остаются, но еще больше приходят и уходят тут же. Слабые выбывают, – говорит Дмитрий Александрович.
Условия труда тяжелые: 90 процентов работы выполняется вручную – ломом, кувалдой. Зарядка, взрывные работы – тоже вручную. Взрывные работы самые опасные.
– Работаю на лебедке ЛС-55. Принцип ее работы: на два барабана накручиваются тросы. Давление на рычаги. По принципу трактора: давишь на рычаг – едет, не давишь – не едет, – рассказывает Дмитрий Яковлев.
Говоря о технике безопасности, он подчеркивает: прежде чем что-то сделать, надо подумать. То, что приемлемо сделать на поверхности, где-то понадеяться на авось, в шахте опаснее многократно. А если учесть, что ты отвечаешь и за других людей, с которыми вместе спускался под землю, то ответственность возрастает многократно.
– Надо аккуратно работать. Задумываться о том, что делаешь, и какие могут быть последствия. Не надо бессмысленно рисковать, – считает Дмитрий Яковлев.
И, конечно, обязательно применять средства индивидуальной защиты – каску, лампу, самоспасатель, очки, сигнальные жилеты. Самоспасателем за всё время работы Дмитрию Александровичу ни разу не приходилось пользоваться.
– У нас не бывает выбросов газа. Был выброс воды, в этот поток попадал в 2005 году. Тогда был произведен взрыв большой массы, порядка 60 тонн, насколько помню. И сверху была перемычка от карстовой воды, был большой карст (совокупность явлений, которые связаны с растворением водой горных пород), плюс песчано-глинистые отложения. Перемычка не выдержала титанического удара и прорвалась. Буквально в течение 40 минут шахта была затоплена. Не вся, а вышележащие горизонты. 190-й не затопило, здесь, на 260-м, мне вода по грудь была. Через три с половиной часа мы вышли тогда из шахты, – вспоминает Дмитрий Яковлев.
Работают машинисты скреперных лебедок по двое в смену, в основном, это мужчины до 50 лет, есть и старше. Почему молодежь не идет?
– Тут же работать надо. Да, заплата побольше из-за опасных условий труда. Но и работа тяжелая. А сейчас нет закона о тунеядстве: хочешь – работай, не хочешь – не работай. Может, что-то отталкивает молодежь от шахты, не знаю, надо у них спрашивать, – отвечает Дмитрий Яковлев.
В настоящее время шахтеры выходят на пенсию в 63 года, а когда-то была выслуга – могли уйти по достижении 50 лет.
– По советским законам уже бы два года был на пенсии. И сейчас можно уйти раньше, но пенсия будет копеечная. Смысл? Пока здоровье есть, думаю до 63 лет и дотянуть, – говорит Дмитрий Александрович.
Самоходный транспорт – железнодорожные составы нам не встретились, мы лишь увидели, как он двинулся в противоположную от нас сторону.
Следующий, с кем удалось поговорить, – бригадир машинистов буровой установки Валерий Рощин. Его задача – бурить эксплуатационные скважины, после чего их взрывают и добывают руду. Работает на буровом станке НКР-100, он весит полтонны. Лебедкой станок поднимают, настраивают и вперед. Сменная норма бурильщика – 25 метров.
– В шахте вся работа сложная, и физически, и морально. Работаю здесь 29 лет. Пришел когда-то, чтобы на пенсию уйти в 50 лет, но всё поменялось, а я так тут и остался. Надо уже дорабатывать до пенсии. Детей кормить. Зарплата устраивает, надеемся, что дальше будет лучше, – говорит Валерий Рощин.
Зашли журналисты и на добычной участок, где ведется вторичное дробление. Услышали взрыв, но, конечно, не такой оглушительный, как представлялось.
По мере продвижения к конечной цели маршрута – встрече с проходчиками, горные выработки становились всё уже, встречались места так называемого негабарита.
Но вот мы на месте. Прервав работу, с нами немного поговорил проходчик Василий Шкурко (на главном фото). В шахте с 2008 года. Специальность имел другую, здесь всему и научился. Его бригада в числе передовых, часто перевыполняют план.
– Наша ежедневная работа заключается в уборке породы, в креплении забоя, обуривании забоя. Это проходческий цикл. Работаем согласно наряду. Работаем перфоратором для бурения забоя, пневматической пилой, отбойным молотком, он тоже пневматический. Есть паспорт бурения забоя, там нарисовано, где должны быть проходческие шпуры. Проходческий цикл подразумевает проход забоя на метр. Бурим на 1,2 метра, так как должно быть отставание 20 сантиметров. Хотелось бы, конечно, чтобы пенсионный возраст шахтерам снизили, потому что среди нас есть довольно пожилые люди, а им приходится работать. Кто-то не выдерживает, и уходит из шахты в 62 года, – рассказывает Василий Шкурко.
Шахтерская династия Богатенковых на четверых – отец и три сына – имеет почти 70-летний стаж. Все работают подземными электрослесарями дежурными и даже на одном участке. Спускаются на 344-й, 400-й, 470-й горизонты. Глава династии Олег Александрович трудится в шахте с 1985 года. Сыновья Константин, Дмитрий, Вячеслав пошли по стопам отца и тоже решили быть профессиональными электриками, да не где-нибудь, а в шахте. Осматривают, ремонтируют, налаживают электрооборудование.
ПОСЛЕСЛОВИЕ.
Накануне выхода статьи стало известно, что возраст выхода на пенсию работников шахт будет снижен. Об этом заявил премьер-министр Алихан Смаилов в ходе встречи с семьями шахтеров, которые погибли в результате аварии на шахте «Казахстанская».
По словам премьер-министра, с 1 января 2024 года введут норму, согласно которой возраст выхода на пенсию работников опасного производственного объекта будет снижен.
Алихан Смаилов сообщил, что в настоящее время вносятся законодательные изменения, которые позволят шахтерам выходить на пенсию раньше – в 55 лет.
Елена ВОРОНИНА,
фото Султана СЕРТАЕВА