В ансамбле «Жемчужина» занимается порядка 75 человек. Набор еще продолжается
На протяжении 28 лет народный хореографический ансамбль «Жемчужина», открытый на базе общеобразовательной школы №18, является визитной карточкой не только учебного заведения, но и Рудного. Отточенные постановки и шикарные костюмы участников не оставляют равнодушными никого – ни рядовых зрителей, ни мэтров танцевального искусства Казахстана и России.
О творческом долголетии ансамбля, самобытности народного танца и единении с воспитанниками беседуем с бессменным руководителем «Жемчужины» Татьяной Трокоз.
– Татьяна Константиновна, расскажите о создании «Жемчужины».
– Десять лет отработала в Доме культуры «Строитель». С распадом Союза осталась без работы. Стучалась во все двери. И Флюра Иргалиевна Тажибаева (бывший директор школы №18 – Примечание автора) была единственной, кто взяла меня на работу. В эту школу я пришла в 1993 году. Первая моя специальность – дирижер оркестра русских народных инструментов. Поэтому вопрос о том, что мой коллектив в будущем будет танцевать народный танец, даже не стоял. В 90-е годы кружки разваливались, поэтому задачу Флюра Иргалиевна ставила такую: в первую смену дети учатся, а во вторую – поют, танцуют, играют, занимаются в спортивном зале. Мы обеспечивали досуг детям. Параллельно работали оркестр народных инструментов и ансамбль народного танца.
– «Жемчужине» 28 лет. Для творческого коллектива это весьма солидный срок. За счет чего достигается долголетие?
– За счет поддержки администрации школы, и самое главное – родителей. Потому что коллектив существует полностью на пожертвования родителей: это и обувь, и костюмы, и поездки.
– Как часто стараетесь выезжать за пределы города, области?
– Два раза в год мы можем позволить себе выехать – осенью (в начале учебного года) и весной (к окончанию учебы). Когда идет обновление и составов ансамбля, и программы.
– За эти почти три десятилетия можно подсчитать, сколько детей прошло через «Жемчужину»?
– Сейчас выступает седьмой состав. Ребята из первого состава уже взрослые, их детям по 12 лет.
– Насколько сложно поставить народный танец?
– Просто надо любить свое дело. Чтобы поставить, допустим, кубинский или испанский танец, любой, нужно очень много проработать, и отталкиваться не только от лексики, которую ты ищешь. Я многое привношу из фольклорных коллективов. Для меня приоритет – раскрыть через танец душу простого народа. Потом уже подбирается музыка, она обязательно должна соответствовать. Как правило, берем музыку, которая не идет под песню. Если выбираем какую-то песню, то обязательно должна быть оркестровая обработка. И непременно народного коллектива – домра, балалайка, баян, флейта, все, что присуще оркестру русских народных инструментов.
– Для вас есть особенный танец в репертуаре «Жемчужины»,?
– Таких номеров много. Дети, например, любят венгерский танец. Все группы его танцуют, и девочки, и мальчики. Хотя, изначально это номер мужской. И номер этот поставил мой муж, балетмейстер Борис Желудков. Таких номеров он нам подарил очень много: «Дыхание России», «Восемь девок», «Баллада о любви», «Братья Баклушины». Он мой учитель. И приоритет – его оценка. Если он сказал: «Хорошо», значит это превосходно, выше крыши.
– Расскажите о вашем творческом сотрудничестве с супругом.
– Изначально было так: его – исполнение, мой – аккомпанемент оркестровый. Как в номере «Дыхание России». Если нужно было быстро встать в кадриль, то я бежала из оркестровой ямы на сцену и танцевала кадриль. Потом опять опускалась в оркестровую яму. А когда устроилась работать в 18-ю школу, и по первой специальности никто не хотел брать, через пять лет пришла к тому, что нужно оставлять оркестр. Был огромный перерыв, очень долго не возрождала оркестр. И вот именно с нынешней группой решила это сделать. У них параллельно идут занятия: сегодня – народный танец, на следующий день – оркестр русских народных инструментов. Ввела это, знаете, для чего? Все годы со мной работали профессиональные музыканты, композиторы: Валерий Липов был у меня концертмейстером, Борис Москвин, около 17 лет проработала с Владимиром Лущом. Поэтому рост коллектива был огромный, за счет того, что с нами работали музыканты. И музыкально каждый ребенок развивается. Потому что если выполняется классический экзерсис, то звучит классическая музыка – адажио разнообразные, вальсовые движения, а если это народный план, то те же классические упражнения переводим в народный стиль. И, допустим, пассе, которое есть в классике, мы можем показать в характерном станке: пассе – в венгерском танце, жете – в молдавском.
– В репертуаре «Жемчужины» танцы каких народов?
– Стараемся никого не обидеть: русский, казахский, туркменский, узбекский, венгерский, польский, румынский. Французский никогда не ставила. Надо попробовать. Сейчас новая группа, хочется с ней прямо несколько европейских танцев сделать.
– Есть ли что-то, что еще не воплотили на сцене за почти 30 лет существования коллектива?
– Я тяготею к большим оркестровкам. Может быть, в силу того, что я не просто хореограф, а еще и музыкант. Мне нравится русский план, казахский, да много чего бы хотелось еще поставить. Уже много лет вынашиваю и хочу поставить номер под песню «Гляжу в озера синие». Это будет оркестровка.
– Татьяна Константиновна, в чем самобытность народного танца?
– Он не подвластен времени. Сколько бы лет ни прошло, любой из нас вернется к своим истокам, и почувствует: да, это мое. Душой почувствует. Мои дети, независимо от национальности, любят танцевать разные танцы: казахский, русский, татарский. Все зависит от того, как им преподнести танец. Когда разговариваю с детьми, они слушают.
– Что дает детям погружение в культуру различных народов?
– Я думаю, что, прежде всего, сплоченность, единение. Мы как семья здесь. Мы не смотрим, у кого какая национальность, нам это без разницы, мы – едины.
– Насколько современная молодежь трудолюбива, настойчива в достижении цели, ведь чтобы занимать призовые места, нужно много сил и времени вложить?
– Когда дети попадают в такой коллектив, где работаем одной командой, они осознают: им предстоит много трудиться. Потому что ребенок не просто выходит на сцену: чтобы поставить номер, нужно очень много-много работать. И они это понимают. Особенно прочувствовали это, когда ездили в Москву: сами занимались, готовились. А когда получили второе место из 48 коллективов, даже сразу не поняли, какого результата добились. Одно дело выступать здесь, дома, а совсем иное – в другой стране. И выступать именно на конкурсе, мы не ездим на фестивали. Потому что на конкурсе оценивают и мой труд, как постановщика, и их труд, как танцоров. А труд танцоров очень тяжелый. Поставить танец несложно, а чтобы отработать до автоматизма, уходит больше года. И дети умеют трудиться, они не потеряются в жизни.
– Сегодняшний состав «Жемчужины»: сколько человек насчитывает, и какого они возраста?
– На сегодняшний день, после пандемии, коллектив немного уменьшился. Сейчас в ансамбле порядка 75 человек. Они делятся на подготовительную, младшую, среднюю и старшую группы. В старшей группе – это костяк – 10 человек. Набор до сих пор идет. Вообще, набираем детей с четырех лет. И, как правило, многие остаются, выдерживают. Естественно, окончив школу и покинув ансамбль, они будут полупрофессионалами. Самое главное – должны выдержать родители, потому что они направляют детей, особенно мальчиков. Есть дети, которые уже учатся в колледже, но продолжают заниматься в ансамбле. Этого уже у них не отнять. И так в каждом составе.
– Набираете с четырех лет, а какие требования предъявляете?
– Берем всех, прослушиваний не устраиваю ни в оркестр, ни в «Жемчужину». Бывает, что дети и родители сами приходят к мнению, что танцы ребенку не нужны. Но, как правило, очень мало детей отсеивается.
– Татьяна Константиновна, кем ощущаете себя в коллективе, только лишь руководителем, постановщиком?
– У меня много лиц: я и друг, и жилетка, и мама, и папа. Дети мне могут доверить все. Они мне не лгут. А я по выражению их лица понимаю: то ли они набедокурили, то ли хорошие оценки получили. Делятся они со мной абсолютно всем.
– Как добиться такого положения в подростковой среде?
– Наверное, они чувствуют мою любовь к ним, внимание. Да, могу порой включить жесткость, но они чувствуют, что все равно мы – родные. Вообще, любой учитель любого предмета должен любить свое дело.
– Татьяна Константиновна, какой видите «Жемчужину», допустим, через пять лет?
– Надеюсь, что коллектив отметит и 40-летие, и 50-летие. Возможно, что-то добавится. В принципе, ансамбль танцует все: классику, народные и современные танцы. Если перед нами стоит задача, мы ее выполняем. Но приоритетом, думаю, будет только народный танец.
…В последнее время Татьяна Трокоз задумывается о том, кому в будущем передать руководство «Жемчужиной». Конечно, хотелось бы, чтобы это был выходец из коллектива, свой человек. Но пока планы остаются планами, и Татьяна Константиновна продолжает работать над новыми постановками, воспитывая очередное поколение танцоров. И, если все сложится удачно, то в следующем году коллектив поедет в Грузию, чтобы выступить на очередном престижном конкурсе.
Татьяна ТРОКОЗ – выпускница Рудненского музыкального училища. Хореографическим образованием, по ее словам, полностью обязана супругу Борису Желудкову. Стаж – 37 лет: первые 10 лет отработала дирижером оркестра русских народных инструментов, потом работала учителем музыки, с 1993 года параллельно руководит народным хореографическим ансамблем «Жемчужина» школы №18.
Елена ВОРОНИНА,
газета «Рудненский рабочий»
фото Марины КОЛЧАНОВОЙ